Кто виноват?

Одна из камер видеонаблюдения Байконура зафиксировала главного виновника падения Протона

Я уверен, что доживу, до того дня, когда новая власть России будет судить в Москве Путина

Краткая предыстория. Коронер - официальное лицо в англо-саксонской правоохранительной системе. Коронер рассматривает каждый случай смерти в Англии и Уэльсе и если у него есть подозрения что смерть произошла насильственным путем, открывает дознание.

В случае со смертью Александра Литвиненко, коронер, сэр Роберт Оуэн постановил, что он не может провести полноценное дознание, потому что  правительство Великобритании отказывается предать публичности доступные британскому МИД материалы. МИД оправдывает свое решение интересами национальной безопасности. Сэр Оуэн считает что лучше не проводить дознание, чем проводить его не полностью и без адекватной публичности.

Вдова Литвиненко, Марина утверждает, что британское правительство препятствует дознанию, потому что  боится  испортить внешнеторговые отношения с Россией . Ее поддерживают многие правозащитники и UKIP (United Kingdom Independence Party, крайне правые, выступающие  за выход Англии из ЕС ). Лорд Пирсон, член все более популярной UKIP,  организовал эту пресс конференцию.

Собственно, факты наверное вам и так известны, изложил я их чтобы предварить пересказ жесткого выступления Владимира Буковского.

Я никогда не слышал публичного выступления Буковского и был поражен силой , энергией и несгибаемостью этого человека. Буковский напомнил мне умелого плотника, сочно и громко забивающего гвозди. Три удара и гвоздь вбит, следующие три четких умелых удара и следующий прямой гвоздь входит ровно туда, куда ему надо. Потрясающая энергия, бескомпромиссность, четкость в суждениях, полное отсутствие страха и политической корректности. Как будто свежий ветер подул над залом.

Я не берусь комментировать, его выступление, попробую просто изложить по свежим следам. К сожалению диктофон не сработал.

Владимир Буковский:

«В 2006 году парламент России спешно принял закон, разрешающий спецслужбам ликвидировать «врагов России» за рубежом по распоряжению президента.

Принятие закона поставило Россию вне круга цивилизованных стран. Я и Олег Гордиевский написали письмо в Times, предупреждая, что в случае отсутствия резкого отпора со стороны Запада, начнутся убийства.  В качестве демарша  они призывали Запад не участвовать в саммите G20 в Санкт-Петербурге в 2006.

Закон был практически сразу приведен в действие – был ликвидирован Александр Литвиненко. Была проведена террористическая акция на территории Великобритании против гражданина Великобритании.

Правительство России является правительством КГБ. С КГБ невозможны никакие договоренности. Для КГБ не существует нормальных людей – существуют либо агенты, либо враги. Врагу можно врать, можно его обманывать, можно делать с ним что угодно пока он не станет агентом, а агентом можно пожертвовать.

Премьер-министр Камерон  и министр иностранных дел Хейг виновны в трех преступлениях по английским законам.

1. Препятствие уголовному расследованию.

2. Незаконное использование служебного положени

3. Пособничество в убийстве.

Я уверен, что доживу, до того дня, когда новая власть России будет судить в Москве Путина за убийство Литвиненко и надесюь,  что Англия выдаст России Камерона и Хейга как соучастников.»

Источник

Проблема языка

Паки и паки убеждаюсь, что главная проблема России не в недостатке ума и не в качестве дорог, а в языке. Начнем думать о чем-нибудь, и ничего у нас не получается. Потому что думаем не о том. Вот, к примеру, косу из волос и косу, которой косят траву, обычно не путают. С браком уже возникают проблемы. А уж под словом любовь понимают все, что угодно. От секса до взаимоотношения Лиц Святой Троицы. То же и с законом. Мне уже попадалось на просторах интернета предположение не отменят ли наши думаки действие на территории РФ закона Гей-Люсака. А ведь могут. Написано же «гей». И во всех учебниках. Чем не пропаганда? И почему бы не отменить? И не такое отменяли. Уж и на Конституцию замахивались. А если очередное их творение запретит нам дышать или ходить по улицам? Что тогда мы станем делать? Ведь написано же в заголовке «Закон». А в тексте «запрещается». И подпись того, кто именует себя высшей властью, кому подчиняются все менты, чиновники, вся так называемая «элита». Как же можно против закона? Это что ж тогда, беззаконие? А против власти? Это что ж тогда, бунт?

Выбраться из этой ловушки просто. Для этого надо наконец перейти от слов к понятиям. И говоря «закон» или «власть» подумать, наконец, что мы под этим подразумеваем. Вот тут то и выясняется. Что понимаем мы под этим вещи не просто разные, а взаимоисключающие. Не стану разбирать здесь все подобные непонятки, но на этих двух остановлюсь. Начнем с власти. И сразу же увидим непреодолимо разные представления о предмете.

С точки зрения одних (условно назовем их евразийцами, хотя не только они), власть это хозяин положения, тот, кто может диктовать свою волю другим. Здесь не имеет значения источник власти, главное наличие достаточной силы, чтобы подавить любое сопротивление. Такая власть может быть сколь угодно гнусной. Но сомнения в том, что она власть возникнут лишь тогда, когда появится другая сила, способная с этой конкурировать.

С точки же зрения европейцев (опять же условно), власть это люди, которых общество нанимает для того, чтобы они выполняли необходимую этому обществу управленческую работу. А поскольку от качества этой работы сильно зависит жизнь всего общества, оно не только нанимает, но и постоянно контролирует их через выборы и другие институты. Источником такой власти может быть только народ. Все, что создано не по его инициативе, властью не является.

А теперь давайте посмотрим, в каком смысле властью являются те, кто пытается диктовать нам, как нам жить? Мы их выбирали? Вы, вот Вы лично их выбирали? А Вы? И Вы не выбирали? А кто выбирал? Да, я тоже знаю нескольких человек, которые голосовали за Путина и за ЕдРо. И даже знаю, почему они за них голосовали. Что их к этому вынудили, это верно. Но почему вынудили? Нас то не вынудили. Это те самые условные евразийцы, которые и помыслить в страшном сне не могут, что они имеют возможность на власть как-то повлиять. Власть, с их точки зрения, велика и ужасна. И уж если она просит за нее проголосовать, ее непременно следует уважить. Тогда и только тогда можно надеяться на какие-то от нее милости.

В советское время такой взгляд на власть был абсолютно господствующим. Сейчас процент граждан России, придерживающихся таких взглядов, стремительно сокращается. И именно это, а вовсе не недостаток рабочих рук, заставляет так называемую «власть» завозить в массовом порядке мигрантов из Азиатских республик бывшего СССР. Там такой взгляд сохранился в девственной дремучести.

Но может быть эти люди являются властью в евразийском, деспотическом смысле? Они очень хотят, чтобы мы так думали. И поэтому всячески демонстрируют нам свою силу. В первом деле ЮКОСа они еще пытались создать какую-то видимость законности. Во втором уже не пытались. В последних делах (Пусек, Болотное, Константинова и пр.) они уже явно демонстрируют прямое наплевательство на закон. Месседж ясен — посадим, кого хотим. Но чем больше они нас пугают, тем меньше почему-то страшно. Лет десять назад мы и мечтать не могли ни о многотысячных митингах протеста, ни о массовых обструкциях заказным судам. А уж что казачество поднимется на войну за свои земли, это еще месяц назад было из области фантастики. До сих пор казаков мы видели только ряженных. А уж если посмотреть, что в последнее время происходит с другими аналогичными режимами, картина еще более усугубляется — Дуга Ёлкина стремительно приближается к России.

Теперь о законе. С точки зрения евразийца, закон это воля высшей власти. То, что решили наверху, нижестоящие должны исполнять. Или, как говорил Бенкендорф: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства». Ослушаться начальства втихаря евразиец может позволить себе без проблем. Но открыто выступить против это бунт, революция (эти понятия они не различают совершенно). А раз революция значит кровь, разруха и далее весь ассоциативный ряд, порожденный первыми годами советской власти. Так что нарушать закон конечно нельзя, но если очень надо, то потихоньку можно. А заявление, что закон вас не устраивает и его надо изменить, вызывает когнитивный диссонанс.

Для европейца закон это вообще «из другой оперы». Это те нормы, соблюдая которые человек может считаться вполне социализированным. Которые общество принимает в качестве «правил игры», дающих возможность всем сосуществовать, не мешая друг другу. Власть же законы только разрабатывает. Но лишь общественное признание делает их законами. Так что если закон плох или перестал вас удовлетворять, его нужно изменять, а не нарушать. И в первую очередь этого нужно потребовать от власти. Поскольку для того их и содержит общество, чтобы они принимали подходящие для него законы.

Теперь давайте посмотрим, какие такие «законы» принимают наши так называемые «власти»? Пытаются ли они сформулировать и утвердить то, что необходимо обществу? Нет, что они бьют себя в грудь, пытаясь убедить нас именно в этом, это очевидно. Но когда они в последний раз поинтересовались, у самого общества, что ему нужно? Не сами выписали ему рецепт, а спросили у граждан. Напомню — 20 лет назад. Тогда проводился референдум о принятии новой Конституции. С тех пор мнением народа ни о себе, ни о своих действиях российские «власти» не поинтересовались ни разу. Даже выборы, от которых они пока так и не смогли отказаться, они умудрились из волеизъявления избирателей превратить в демонстрацию своей силы над ними — голосуйте как хотите, всеравно будет по-нашему. Так что с европейской точки зрения все, что они там сочиняют, никакими законами не является.

А с евразийской? Тут надо признать, что для того, чтобы ответить на этот вопрос, у нас недостаточно информации. Ведь все, что происходит за зубцами кремлевской стены и в прочих высоких кабинетах, покрыто глубочайшей тайной. Наружу выходит только результат. И лишь по нему мы можем судить. Но если все, что выдает «взбесившийся принтер» считать исходящим от единого субъекта, то у этого субъекта явные проблемы с психикой. Ну какой, скажите на милость, восточный деспот станет мстить своим подданным за то, что его слуг не пустили в Америку? А запрещать пропаганду гомосексуализма? Что какой-нибудь царек мог бы запретить гомосексуализм, мне лично легко представить. Но пропаганду? Что это как не попытка изобразить толерантность? А значит половинчатое решение — хотел бы запретить совсем, но не могу. А раз не можешь, значит никакая ты не высшая власть (в евразийском, разумеется, смысле) и все что вы там написали — не больший закон, чем школьное сочинение на тему «Как нам обустроить Россию».

Перейдем к выводам. На чем же держится вся эта конструкция? Почему так называемые «законы», которые сочиняет так называемая «власть», до сих пор пишутся и даже местами пытаются вводиться в действие? Не стану перебирать все неправильные ответы на этот вопрос — вкратце я их коснулся выше. Причина проста — наше согласие им подчиняться. Ведь каждый такой закон это проверка общества на вшивость — проглотят или не проглотят. И пока мы не поймем, что это не закон и это не власть, «законы» у нас будут приниматься все чудесатее и чудесатее.